Интервью с актером театра и кино, Влдимиром Стекловым
Стеклов Владимир Александрович – Заслуженный артист РСФСР (1989г.), Народный артист России (2001 г.). Сыграл более 40 ролей в театре, более 130 - в кино. Среди наиболее известных фильмов: «Гардемарины, вперед!», «Узник замка Иф», «Мастер и Маргарита», «Петербургские тайны» и т.д. Несмотря на занятость, Владимир Стеклов нашел время для интервью нашей газете. Заменит ли интернет - театр, о современном прочтении классики и спорных моментах в новом фильме «Мастер и Маргарита», а также о многом другом, в интервью газете «На наш взгляд».
Владимир Александрович, первый вопрос о театре. Театр существует столько, сколько существует человек. В разные эпохи – он разный. И вот - театр XXI века... Современный театр – какой он должен быть с учетом другого ритма, других реалий нашей жизни?
Я думаю, театр всегда должен быть высокохудожественным и отвечающим запросам того времени, в котором он существует. Это самое главное. Вам есть, с чем сравнить: современный театр – и театр конца ХХ века.
В чем разница? Изменился ли театр? И какой Вам больше по душе?
Произведение, которое показывается на театральной сцене, должно отличаться высокохудожественным как замыслом, так и воплощением. К великому сожалению, в погоне за зрительским успехом многие именно эту составляющую считают делом второстепенным. Зритель голосует ногами и билетами за то, что он хочет видеть. Поэтому появилось много как спектаклей, так и театральных коллективов, которые главной составляющей считают невзыскательность репертуара. Если обращаются к классическим произведениям, они изменяют их на потребу зрительского вкуса. Поэтому можно увидеть классическое произведение, которое очень отдаленно напоминает как автора, так и время, в котором происходит действие. Я – сторонник классического прочтения пьесы. Костюмы, реквизит, оформление сцены, конечно, могут претерпевать изменения, но все-таки должны отвечать замыслу автора.
С появлением кинематографа театру прочили смерть, теперь есть мнение, что театр не выдержит конкуренции с интернетом. Как, на Ваш взгляд, выдержит?
Я пришел в театр молодым человеком. Но уже тогда эти дебаты существовали и носили актуальный, животрепещущий характер. Так что на этот вопрос хочется однозначно ответить: пациент скорее жив, чем мертв. Кино не заменит театр, какие бы модные технологии не использовались – хоть 3D, хоть 4, хоть 10D. Ничто не заменит живое взаимообщение актеров и зрителей. Это аксиома – мы подпитываемся энергией от зрителя, а зритель – от нас. Это и отличает театр от кино. В кино – широкие визуальные возможности воплощения режиссерского замысла. Но все равно незримая стена между актерами и зрителем присутствует. Кино не заменит живого общения, которое возможно в театре. Театр – это навсегда. «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры!» - сказал Шекспир. Я думаю, он прав.
Какие модные тенденции сейчас существуют в театре? Например, одно время была мода на минимализм в постановках, когда только голая сцена – и актеры, когда все – условно. А что модно сейчас?
Это не совсем верный вопрос. Неправильно говорить, что раньше был исключительно минимализм. Это преувеличение. Таких тенденций, что должна быть только голая сцена, а артисты – лаконичны в выражении своих эмоций, не существовало. По крайней мере, повсеместно. Конечно, случались и такие постановки, но зрители очень быстро теряли к ним интерес. Один раз можно посмотреть, но когда любое произведение любой эпохи пытается реализоваться только такими способами, мы, безусловно, потеряем аудиторию. Я сам видел спектакли, где все действующие лица сидели на сцене, причем не в каких-то выразительных мизансценах, а такое было каре на площадке, и все они участвовали в действе, пусть даже пассивно – никто никуда не уходил, проводили свою сцену и садились на свои места, не уходя за кулисы. Наверное, это вызывало определенный интерес, но не было театров, которые существовали бы только в такой лаконичной манере. Это носило локальный характер. Конечно, должны существовать разные стилистические и эстетические способы воздействия на зрителя. Главное, чтобы было интересно. Все зависит от драматургии, от способов воздействия на зрителя. Но постоянно в какой-то одной амплитуде театр не может существовать. К примеру, сегодня много спектаклей показывают онлайн, мы видим, что происхоит за кулисами, но это не носит повсеместного характера. Ну, использует режиссер такую эстетику, но это не становится массовым способом реализации. Зритель сейчас искушенный. Его сложно чем-то удивить. На любое новшество он может сказать – это уже было. Опережая зрителя, вы должны точно знать, что будет востребовано сегодня и завтра. И вы следуете этим курсом. Вы не должны смотреть в зал и говорить: «А, сегодня в зале много молодых, значит, будем говорить вот так... А завтра у нас кто? Ах, пенсионеры, тогда надо что-то, чтобы соответствовать их вкусам». Театр в первую очередь должен говорить от своего имени. Есть у вас программа? Вот и следуйте своим курсом. Не важно, какая аудитория в театре. Важно, о чем мы хотим ей сказать. Есть единственный язык, который не требует никаких переводов, это язык души. Если на этом языке мы завязываем диалог, в течение полутора-трех часов, то мы обязательно добьемся того результата, который задуман.
А что происходит в кино? Есть ли разница между темами, смыслами кино ХХ и ХХI века?
Спецэффекты, безусловно, смогут расширить замыслы режиссера. Но можно посмотреть фильм, снятый много десятилетий назад, и увидеть, что многие режиссерские и актерские замыслы были очень удачно воплощены, причем эффект зрительского восприятия достигался самыми простыми способами. Потом эти находки взяли на вооружение и другие авторы, растиражировали, и это уже не стало таким потрясением и эмоциональным открытием для зрителя. Поэтому главное – это материал, замысел и его воплощение. Если для этого требуются какие-то новые технологические возможности, то да, замечательно. Но если воплощают тот самый замысел не обязательно супер современными средствами, и получается гораздо более сильное воздействие на зрителя, то я, конечно, за это. Какая бы ни была прекрасная компьютерная графика, она все равно не на столько потрясает воображение. Ты больше думаешь о том, как это сделано. Например, все восклицают: «Ах, как мастерски они взрывают Москву!» (в новом фильме «Мастер и Маргарита», прим. редакции). И ты думаешь: «Подождите, это здорово снято, но только вот они снимают не по выдуманному произведению, а по классическому, культовому – «Мастер и Маргарита». Все прекрасно знают роман и удивляются. Глава «На Воробьевых горах» описывает совсем другие эмоции Мастера и Маргариты, которые прощаются с этим великим городом. И вдруг мы видим совсем другое. Пусть это здорово снято, мы чувствуем противоречие – почему так? Странно... Если замысел рифмуется со зрительным залом, это хорошо, но если он вызывает неприятие, это проигрыш. Немало таких примеров, но мы ограничимся самым свежим, вызвавшим много дискуссий, что и неудивительно, потому что уже было несколько экранизаций, и вот очередная. И зрители разделились на полярные стороны: одни – адепты этой экранизации, другие ее не принимают.
Как Вы относитесь к тому времени, в котором мы живем? К нашему президенту?
Я прожил эти четверть века, вдумайтесь, какая большая цифра, когда нашим президентом, первым лицом в государстве был Владимир Владимирович Путин. И я надеюсь, да и просто уверен в том, что он и в последующие 5 лет возглавит стрну. Это было бы очень логично и правильно. Эти четверть века – эпоха ярких преобразований. Все помнят, что было во времена того человека, в честь которого воздвигнут мемориал в Екатеринбурге, имени его называть не буду... Это было средневековье. Правда, у нас не было болезней того времени – чума, холера, но было гораздо хуже, страшнее, безобразнее. Эти времена и в историю вошли под названием «лихие». Конечно, на Руси было немало лихих времен, но с этим временем мы столкнулись сами, не понаслышке. И теперь у нас в стране тоже непростая ситуация. Совсем непростая! Но в то же время мы наблюдаем правильную, положительную динамику.
А как Вы относитесь к современной молодежи?
Молодежь – она разная. Да, я вижу у нее и минусы, и плюсы, но одно могу сказать точно – она очень яркая! Она – бескомпромиссная. И если у молодых есть своя точка зрения, они активно ее отстаивают. На первый взгляд может показаться, что они ничем не интересуются, ничего не знают, ничего не хотят. На самом деле они много чем интересуются, много знают, а самое главное – у них есть сильное желание реализоваться! И их энергия очень нужна и востребована. Я бы пожелал себе внимательнее относиться к молодежи и не разочаровывать ее своими поступками. Ну, и – вперед!
Вопрос о творческих планах: над чем сейчас работаете? Что бы хотелось осуществить? О чем мечтается?
Говорить о творческих планах – неблагодарное и опасное дело. Скажут – «а вот позавчера Вы говорили, и где все это?» Поэтому я своими творческими планами делюсь всегда осторожно. Я считаю, что то, над чем я сейчас работаю в театре и кино, и есть мои творческие планы, а все остальное – пока только разговоры. Вот над чем я работаю в театре – это замечательная пьеса Островского «Женитьба Бальзаминова», это самая ближайшая премьера нашего театра (театр «Школа современной пьесы», прим. редакции). А в плане кинематографа... У нас есть страстное желание и, помимо желания, возможности сценарные и прочие, обратиться к героям СВО. В частности, речь идет о батальоне «Спарта», с которым мы дружим с 2020 года. И у нас там много близких друзей. Мы считаем своим долгом снять о них интересную историю. Кроме того, я начал уже в феврале работать над съемками большого исторического полотна «Павел 1». Есть и другие проекты, которые уже в производстве.
Записал интервью Глеб Бахтин
