Интервью с Алексеем Головиным
Алексей Головин – известный петербургский музыкант гобоист, родился в 1986 году в Ленинграде, с отличием окончил Детскую Школу Искусств им. Серебрякова (класс преподавателя Сергея Владимировича Кучеренко). В 2008 году - с красным дипломом музыкальный колледж им. Мусоргского (класс Заслуженного работника культуры России Ларисы Шелгуновой). Совершенствовал свое мастерство в Миланской консерватории им. Верди (класс профессора Франческо ди Роса).
Алексей Головин - лауреат международных конкурсов. Кроме того, музыкант первым удостоен Правительственной стипендии Губернатора Санкт-Петербурга им. композитора Андрея Петрова. С 2000 года Алексей Головин активно выступает в качестве солиста камерных и симфонических оркестров Санкт-Петербурга. Нередко он дает концерты за рубежом – в Италии, Германии, Швейцарии, Финляндии, Греции, Турции. Он – создатель и руководитель Камерного оркестра лауреатов Международных конкурсов «CONFIDENTI SERENI».
Алексей Головин любезно согласился ответить на несколько наших вопросов.
Почему именно гобой?
Думаю, что это было предначертано. А получилось так: мама отвела меня в музыкальную школу. На все популярные инструменты мест не было, а вот на гобой никто не шел. И мне посчастливилось попасть к педагогу удивительного таланта, очень интересному человеку, который научил меня любить музыку – к Сергею Владимировичу Кучеренко. И я скажу без преувеличения: все, что я умею как исполнитель - заложено в музыкальной школе. Меня научили всему именно там. Не в музыкальном училище, не в Консерватории. Там только что-то причесали, что-то подсказали, но годы в музыкалке, у Сергея Владимировича Кучеренко – это самое плодотворное время! Хотя теперь вспоминаю, что и занимался-то я через пень-колоду, и не хотелось в какой-то момент – переходный возраст давал о себе знать. Словом, не помню, чтобы я какое-то особое рвение проявлял, занимаясь гобоем. Но главное - всегда, всегда, всегда нравилось выступать!.. А почему гобой? Так должно было быть!
Можно ли сказать, что у каждого инструмента своя душа, своя энергетика?
Безусловно! Через инструмент мы показываем то, что у нас внутри: какие-то внутренние переживания, чувства, эмоциональный опыт – это все проявляется через игру. Инструмент – он как пустой сосуд. То, чем ты его наполнишь, придаст свой вкус, свой аромат. Инструмент - как винная бочка. Напиток, который в ней хранится, перенимает ее особенности. Вот берет другой человек твой инструмент – и он звучит иначе. Все-таки, наверное, больше человека в звуке, чем инструмента. Инструмент преломляет твой посыл, твою энергетику. Он их видоизменяет и получается конечный результат.
Вы учились в знаменитой Миланской консерватории. Что это дало Вам?
Откровенно говоря, не скажу, что сильно повлияло на меня. Это звучит гордо, и это очень престижно. Мои коллеги считают нужным для себя получить дополнительное иностранное образование в виде курсов или мастер-классов, что становится частью их развития. Классно, что у меня был такой опыт, и это отличает меня от других музыкантов.
Вы создали свой коллектив исполнителей классической музыки. В чем особенность, миссия Вашего коллектива? И как Вы подбираете музыкантов?
Это – мои коллеги. Мои друзья – музыканты-профессионалы, близкие мне люди. К счастью, я могу позволить себе такую роскошь – выбирать, с кем играть. Я отказался бы от сотрудничества с малознакомым человеком. Стараюсь сначала присмотреться, узнать его и только потом сотрудничать. В этом плане я не всеядный, не тянусь к максимуму сотворчеств. Мне хорошо в той нише, которую я занимаю. Если я приглашаю музыканта, мне должно быть с ним комфортно. Это должен быть талантливый человек на одной волне со мной… Вот, пожалуй, и все. Особенной миссии у коллектива нет. Мы собираемся по случаю или на какой-то проект, или на концерт, но форма отношений внутри коллектива – это музицирование. Нам нравится играть вместе, нравится экспериментировать и выступать. И мы, таким вот нашим тандемом, готовы поделиться атмосферой, аурой творчества со зрителем. Не знаю, нужна ли какая-то миссия… Если бы мы в экспериментальном формате существовали или популяризировали какую-то определенную музыку, или классическую музыку среди определенных групп зрителей, или выступали в особых местах – тогда да, но пока этого нет. Нам просто кайфово выступать! Я собираю ребят - и мы играем музыку. И это замечательные минуты и часы нашей жизни!
Есть ли аура места? Где особенно хорошо выступать?
Разумеется, у каждой концертной площадки есть своя аура. Нахождение на сцене Большого зала Филармонии – это одно, а выступление в зале какого-нибудь дворца, музыкальной гостиной – это совсем другое. Конечно, аура места, то особое непередаваемое ощущение – влияет и на зрителей. Но если в зале нет зрителя, то какая тут аура? Только стены, пол и потолок. Артист становится артистом, когда у него есть хотя бы один зритель. Без зрителя он просто музыкант, творческий человек. И также зритель становится зрителем только тогда, когда есть на кого смотреть. Когда мы начинаем исполнять эти роли – артиста, зрителя, происходит обмен энергиями. В этот момент и аура места начинает работать: появляется волнение, творческий полет, эйфория, экстаз… в общем, измененное сознание. Если есть измененное сознание у артиста, то зритель тоже начинает получать информацию - и становится другим. У него сознание начинает меняться, состояние души… Место делают особенным или наполняют смыслом только люди, которые там находятся… У меня был случай, когда мама на юбилей попросила у меня такой подарок: «Ты можешь просто сыграть?» Мы с музыкантами сидели в ресторане и подарили маме музыкальный номер. Среди двадцати гостей, которые все знакомы друг с другом, ресторан вдруг стал концертной площадкой, я стал артистом, а люди, которые только что сидели со мной за столом, зрителями, и это место наполнилось совсем другим смыслом. До этого – просто столы, стулья и вкусная еда.
Ваш идеальный зритель - какой он?
Для меня идеальный зритель – это новый зритель. Поясню: для меня гораздо ценнее, когда приходят новые люди, которые до этого меня не слышали. Когда люди слушают меня неоднократно, подходят и говорят, что они следят за нашим творчеством – это замечательно! Это поднимает настроение, окрыляет, ты чувствуешь поддержку, но я бы хотел, чтобы было больше новых людей. Мне нравится такая история: у Темирканова спросили - как Вы относитесь к тому, что люди хлопают между частями одного произведения? Сбивает ли это? Сердитесь Вы или остаетесь равнодушным? Потому что в музыкальном мире принято, что нельзя аплодировать между частями музыкального произведения. А Темирканов ответил так: «А я радуюсь. Если раздаются незапланированные хлопки, значит, в филармонии – новая публика. Это значит, что филармония жива, что пришел новый зритель, ведь миссия филармонии и любой концертной площадки – просвещать.
Классическая музыка - это не от мира сего, это музыка сфер… Можно ли сказать, что, как исполнитель классической музыки, Вы тоже не от мира сего?
Музыка, как вообще всякое искусство, это в первую очередь ремесло. Это профессия, это знания, навыки и умения, которым учат и которые развивают. В этом мы, профессиональные музыканты, похожи на профессиональных юристов или хлебопеков. Это ремесло, которому тебя научили, и ты знаешь, как это сделано. Но у ремесла всегда заведомо известный, точно определенный результат. А у таланта – сюрприз, результат творческого поиска. Талант, гениальность, божья искра - та оболочка, та уникальность, которая останавливает и заставляет обращать на себя внимание. Это обертка. Или, наоборот, содержание. Если вскрыть любое исполнительское искусство или любое написанное произведение, препарировать его, разобрать, как это получилось - как это он поет, или рисует, или играет, мы найдем в этом все составляющие, все каноны создания этого произведения(или нарушения канонов). То есть ядро произведения соткано из навыков, умений, приемов, трудолюбия. А все, что сверху - полет, талант, вдохновение. То, что отличает одного исполнителя от другого. Оболочка таланта может быть яркой, граничащей с гениальностью. Поэтому - как сказать, не от мира сего? Да нет, обыкновенные люди. Моцарт, Вивальди или другие гениальные композиторы – как могли такие мелодии сочинить? Ведь те же семь нот нотного материала. Но неожиданно!
Вопрос о творческих планах.
Это всегда сложный вопрос. Если творческие планы есть – значит, есть куда двигаться. Мне нравится обдумывать, придумывать, то есть сам процесс мышления на тему какого-то проекта порой увлекает настолько, что нет еще проекта, но думать о нем уже доставляет такое удовольствие, что хочется жить. Но проект надо доказывать делами. Надо его реализовывать - придумывать что-то оригинальное, новое, интересное, чтобы он захватил и тебя, и твоих коллег, и зрителей. Ведь все, что ни делается, все для них, для зрителей. Так что движемся вперед, думаем и творим.
Записала Ольга Шпакович
