Назад к списку

"Избранные места из диалогов с русской француженкой"

 От автора. Эти записки родились более двух лет назад спонтанно. Я старался сохранить тональность телефонных разговоров, слегка укоротив их содержание. 


 Почти два десятка лет назад она собрала вещи и направилась на выход из России. Взяла с собой сына (нашего общего, в чем она мне призналась позднее, хотя сходство было очевидное) и осуществила свою давнюю мечту – стала парижанкой.  В наш краевой центр она приехала в самом начале 1990-х из Казахстана. «Птенцы гнезда Назарбаева» строили «этнически правильное государство» при молчаливой благосклонности Москвы. Устроилась работать в банк, с самого начала была на хорошем счету, ей светила приличная карьера. Хотя (раскрою ее секрет на свой страх и риск) в быту деньги она почти ненавидит. Мы познакомились году в 1997-м. Ее банк был спонсором одной из выставок местных художников, я пришел туда по заданию редакции, в которой тогда зарабатывал на хлеб. Ей было неуютно среди провинциальных творцов, мнящих себя гениями, мне было просто весело и немножко пьяно. Мы поговорили. Она смотрела на меня холодным взглядом, я нес какую-то чушь, наливал себе сорокоградусной, ей – красное вино. Мы обменялись телефонами и разошлись. Потом она позвонила мне уточнить, когда появится заметка о выставке. Потом я ей позвонил сообщить, что заметка вышла… И так понеслось. Она обладала способностью притягивать к себе и бесить. То, что мне нужно. Возможно, это не совсем правильно, но у меня по жизни чаще всего именно так. 


 И вот в один из дней 2004 года я стою и провожаю их в местном аэропорту перед рейсом до Москвы и потом до Парижа. 


 - Вас ждет Париж…- пытаюсь напевать я белоэмигрантский романс. 

 - Опять эта твоя ирония. Лучше бросай все это и приезжай к нам. 

- Я французского не знаю.

 - Ты английский знаешь. А французского там, наверное, уже мало кто знает?

 - На каком же языке там говорят? 

 - На тарабарском европейском. Это не язык, а мутант.

 - Зачем же туда ехать, в страну с непонятным языком? 

- Ты опять за свое! Здесь, в России, все завянет и засохнет лет через пять!

 - Значит, я тоже засохну. Буду цветком в твоем гербарии.

 - Ты невыносим! Прощай! 


 Вот такой был прощальный диалог. Через пару месяцев она мне позвонила на мобильный. 


 - Мы устроились. Неплохо. Но в реальности страна превзошла мои самые худшие ожидания

. - Там даже тарабарского языка не знают?

 - Глупая шутка. Тут грязно, местами воняет и полно арабов, негров и еще невесть кого. Есть кварталы, куда приличные люди не заходят. Впрочем, приличные люди в этом городе не живут. 

 - Ты будешь единственной. 

 - Не язви. Здесь малокультурная и унылая публика. Даже в банке, где я работаю. Это единственный плюс – с деньгами у меня хорошо. 

 - Ты и здесь не бедствовала, зато культурных и неординарных людей вокруг множество. 

 - Культурой и талантом сыт не будешь. И не груби. Парень дерзит всем – в школе, мне и соседям.

 - В категорию плохих русских зачислят.

 - Не ерничай. Лучше посоветуй что-нибудь.

 - Вернуться. 

 - Это негодная идея. Здесь Европа.

 - У нас, выходит, золотая дремотная Азия.

 - Дурацкая шутка. У вас еще хуже. 

 - Это нетолерантно. 


 Она бросила трубку.


 Следующий звонок был в конце октября 2005-го. Когда во французских городах шли массовые беспорядки мигрантов, горели машины, разбивались витрины фасада пластмассового мира. 


 - Ужас, сын удрал с этими ужасными арабами чего-то поджигать. Это твое влияние. 

 - Я этому его не успел научить.

 - Это твое. Это не вытравишь… 

 - Человек – существо воспитываемое. Его поведение – больше плоды воспитания. 

 - Не груби. Уязвить меня хочешь?

 - Ты теперь парижанка, можешь привить ему ценности высокой культуры. 

 - Я матом сейчас ругаться начну. 

 - Ты же азиатчину из себя выдавливаешь. По капле. 


 Она бросила трубку. 

 Года два она молчала. 

В конце 2007-го я снова услышал в трубке знакомый голос. 


 - Мы переехали. 

 - Куда? 

- В Мец. Не очень большой город. Это не Париж. Здесь потише. И Верлен тут родился. 

 - Не замечал прежде у тебя обостренной любви к поэзии.

 - Мы только начали разговор, а ты уже оскорбляешь.

 - Я просто вспоминаю. Как сын? На погромы не бегает?

 - Тут некого громить. Это не мегаполис. Здесь Мост покойников есть. Название такое. 

 - Ободряюще звучит.

 - Можно без критики? 

- Это мысли вслух, не более. Ты по-прежнему в мире финансов трудишься?

 - Это мой крест. 

 - Никогда не поздно сменить специальность. Например, стать культурологом.

 - Я не француженка. Их культура мне до фонаря. Мне спокойно. Хотя и одиноко порой. Ты не хочешь заглянуть сюда?

 - Мне визу могут не дать. По идейным соображениям. 

 - Да, ты бы здесь числился неблагонадежным. Таких не любят и сторонятся. В политику бунтовщиков стараются не допускать. И правильно. В России твои однопартийцы делают ужасные штуки. Здесь вас бы запретили. 

 - Нас и в России запретили. Причем дважды – крайний раз в этом году. Возможно, не последний. Кстати, во Франции есть ле Пен и другие смутьяны. 

 - Они договороспособные на самом деле. Почти ручные. Здесь скучная политика. Почти стерильная. Живая только у исламистов. Однако их контролируют, что радует. Мец – это город без политики. О ней вспоминают, когда идут предвыборные шоу. Полные людей в костюмах и мудаков. 

 - Тебе там, смотрю, не очень радостно. 

 - Нет в жизни счастья. Но я привыкла.

 - Рад за тебя. 

 - Снова грубишь и оскорбляешь. 


 Она бросила трубку. 

 Следующий разговор у нас состоялся в 2011 году. 


 - Как Франция? Где сейчас живете? 

- Живем там же, не в Париже. Туда не сунусь. Грязь, бардак и маразм. Хотя и европейский.

 - Ты привыкла, видимо. 

 - Мы еще не поговорили, а ты уже оскорбляешь. Это у тебя врожденное?

 - Можно подумать, ты не в курсе. 

 - Париж ужасен. Правильно Высоцкий говорил – «провинция навроде Тулы». Негры и гей-клубы отвратительны. 

- Ходи в темноте – негры будут незаметны, а в гей-клубы, напротив, не ходи. 

 - Твои шутки не очень умны. Нам приходится жить в этом идиотизме. 

 - Никогда не поздно вернуться.

 - Назад дороги нет. Мы ездили в Барселону, Афины, Баден-Баден и еще много куда. В России я бы кудахтала на одном месте. 

 - Многие ездят. У меня знакомая из европейского тура недавно вернулась. Сестра то ли в Египет, то ли в Турцию гоняла отдыхать. Кто хочет – не кудахчет.

 - Оно и видно. В Париже русских за версту видать. Не с лучшей стороны. В наш город они, благо, не доезжают. 

 - Не жалуешь ты их. 

 - Во Франции от них одна польза – они тратят много денег. Как бараны, готовые скупить все новые ворота. В целом я рада, что вырвалась оттуда.

 - Тебе в этой стране хорошо? Ты же кроешь Францию, на чем свет держится. 

 - Не хами. Не путай ругань и конструктивную критику. Типично русская черта – смешивать понятия. 


 Она бросила трубку. 

 Очередной разговор произошел летом 2014 года. В России царила эйфория после возвращения Крыма. 


 - Ваш Путин ужасен, ваша власть ужасна. Вы без людей с автоматами в Крым не могли ездить?

 - Это был принципиальный момент.

 - У вас повсюду одни принципиальные моменты. Теперь ни за что в Россию не вернусь. Хотя во Франции мне неуютно. 

 - Почему? 

- Ненастоящий мир. Серые, мутные люди. Серые, мутные отношения. Сын растет полным оболтусом и хулиганом. Твоя заслуга. Хотя и очень умным. Моя заслуга. Что из него вырастет – боюсь представить. Я в банке по-прежнему. Если тебе это еще интересно. 

 - Очень даже. Банки – наше все. Без них цивилизации кирдык. 

 - Только не надо этого левачества. Тебе не идет. Ты умнее, чем пытаешься казаться.

 - Значит, моя заслуга в уме пацана присутствует?

 - Не подкалывай. Тебе это подавно не идет... Недавно вернулись из Брюсселя. Там на меня запал один мелкий торгаш. Я отшила его.

 - Почему?

 - Он тупой, серый. Тут таких много.

 - Приезжай за женихом в Россию. 

 - Ты издеваешься? Я сбежала из России, чтобы привезти ее потом на своих подошвах в Европу?

 - А ты надеялась отряхнуть прах отечества со своих ног навсегда?

 - Я надеялась пожить нормальной жизнью. Однако в этой жизни таковой, наверное, не дождусь. 

 - Хорошо там, где нас нет.

 - Это ты к чему сейчас? 

 - К слову пришлось. 


 Она бросила трубку. 

 Следующий телефонный разговор состоялся летом 2024 года, во время Олимпийских игр в Париже. Я узнал у нее впечатления о соревнованиях, фрагменты разговора изложил в одном из СМИ. Собеседница подтвердила мои худшие представления о происходившем на Играх и даже усилила их эмоциональным рассказом. Когда я отправил ей ссылку на вышедший материал, она обозвала меня «пропагандистом», хотя признала, что ее высказывания изложены верно. С тех пор наше общение прекратилось. Возможно, навсегда.


Евгений Берсенев


Изображения сгенерированы в нейросети Kandinski